• Дорогие пользователи, мы будем очень рады, если вы заполните нашу анкету. С уважением, администрация ресурса.

Великая Отечественная

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
Как 55 морпехов освободили Николаев от 700 фашистов

В марте 1944 года 55 морпехов под командованием старшего лейтенанта Константина Ольшанского ради освобождения Николаева вступили в бой с 700 фашистами, вызвав огонь противника на себя. И победили.

Отвлекающий маневр

В марте 1944 года войска 3-го Украинского фронта в результате Березнеговато-Снигиревской операции вплотную подошли к Николаеву.

Получив задачу на освобождение города, командующий 28-й армией генерал-лейтенант Алексей Гречкин приказал провести в николаевском порту высадку десанта морской пехоты.

В его задачи входило отвлечение сил противника с фронта.

Для этого морские пехотинцы должны были вступить в бой с превосходящими силами противника, дестабилизировать глубокоэшелонированную немецкую оборону и воспрепятствовать уничтожению портовых зданий и сооружений.

Выполнение задачи возлагалось на 384-й Отдельный батальон морской пехоты, входивший в состав Одесской военно-морской базы. Десантный отряд из 55 добровольцев возглавил старший лейтенант Константин Ольшанский.

Выбор Ольшанского был неслучаен. Он был призван на флот ещё в 1936 году, когда ему был 21 год. Моряк закончил в Севастополе электромеханическую школу морского учебного отряда Черноморского флота, потом преподавал в ней. В 1941-м — прошел ускоренные курсы младших лейтенантов.

Сражался под Севастополем, оборонял Ейск.

После получения известия о гибели практически всей семьи на оккупированной территории, Ольшанский добился перевода в батальон морской пехоты.

Ещё до Николаева он имел опыт десантных операций. При штурме Таганрога в августе 1943 года Ольшанский был начальником штаба десантного отряда, через месяц возглавлял первую волну десанта при освобождении Мариуполя. За эту операцию был удостоен Ордена Александра Невского.

Понтоны и лодки

23 марта 1944 года батальон морпехов был снят с передовой и отведен в ближний тыл для подготовки десанта в николаевский порт. Морским пехотинцам нужно было пройти на плавсредствах почти 15 километров по Южному Бугу. Последний отрезок пути нужно было преодолеть по побережью. Ни в коем случае нельзя было дать противнику обнаружить себя, что было непросто — половина водного пути шла вдоль берегов, занятых противником.

Вечером 24 марта Константин Ольшанский привел 170 бойцов, составлявших первый штурмовой отряд, к причалу села Богоявленск.

Здесь моряков должны были ждать плавсредства для десантирования, но у берега стояли тяжелые и практически неуправляемые мостовые понтоны.

Ослушаться приказа Ольшанский не мог и дал команду на погрузку. Не отойдя и десяти метров от берега, первый понтон перевернулся. Опрокинулись и остальные. Стало понятно, что начало операции придется отложить.

На следующий день саперы 28-й армии подогнали к Богоявленску 7 утлых рыбацких лодок, которые местным жителям удалось укрыть от отступавших и уничтожавших все на своем пути фашистов.

Только две лодки были пригодны для плавания. Остальные морякам пришлось на скорую руку конопатить. Попросить о помощи местных моряки не могли: нужно было сохранять секретность операции.
Морпехам помогали только 14 саперов во главе с сержантом. Они же должны были доставить первую партию десанта и вернуться за второй.


Обратного пути нет

Вечером того же дня лодки с 55 моряками отправились в путь. Лодки еле выдерживали груз. Пришлось даже сокращать запас боеприпасов. Когда лодки отчалили, то моряки столкнулись с ещё одной проблемой — волнами. У одной из лодок провалилось дно, ещё две дали течь.

К этому времени было пройдено не больше двух километров из пятнадцати.

Константин Ольшанский принял решение. Рассадив моряков на шести лодках, на другой он отправил обратно солдат, которые по первоначальному замыслу должны были вернуться за следующей партией десанта. Обратного пути не было. Ожидать подкрепления теперь тоже не приходилось.
После полуночи в штабе батальона приняли первую короткую радиограмму и сделали лаконичную запись в журнале боевых действий: «Меч». Высадился в 00 час. 00 мин. Приступаю к выполнению задания».

Выйдя на позицию, моряки сняли часовых и заняли круговую оборону в районе элеватора, оборудовали огневые точки.

Бои у элеватора

Первый огневой контакт с противником произошел ранним утром 26 марта. Поначалу немцы не придали серьезного значения боевой группе: шли без разведки лобовой атакой, полагая, что у элеватора орудует небольшая группа подпольщиков. Только когда потери среди немцев стали исчисляться десятками, они поняли, что не все так просто.

Но они и помыслить не могли, что им противостоит всего одна вооружённая стрелковым оружием рота и бросили в атаку три батальона пехоты при поддержке артиллерии, миномётов, танков.

К вечеру 26 марта в неравном бою пала уже половина морпехов.

Константин Ольшанский по рации вызвал огонь на себя, скорректировал артиллеристов: «Меч». Противник непрерывно атакует. Положение тяжелое. Прошу огонь на меня. Дайте быстро».

Тогда по району элеватора начала работать артиллерия 28-й армии. Связь с Ольшанским прервалась.
Посланные на воздушную разведку штурмовики Ил-2 доложили, что у элеватора по-прежнему идет бой. По немцам, атаковавшим развалины здания, летчики выпустили реактивные снаряды и расстреляли весь боезапас авиационных пушек. .

К утру 27 марта в живых осталось всего 15 моряков. Ольшанский погиб.

Погибли все офицеры. Немцы начали применять огнемёты. Морпех Валентин Ходырев, у которого в бою уже была оторвана одна рука, встретил танк вермахта «по-севастопольски», со связкой ручных гранат он подорвал «панцер» вместе с собой.

Утром 28 марта горстка морпехов отразила восемнадцатую атаку. В это время в Николаев ворвались части Красной Армии. С севера — части 6-й армии, с востока — 5-й ударной, с юга — 28-й армии и 2-го мехкорпуса.

Прибывшая в порт группа разведчиков увидела разбитую немецкую технику и сотни тел фашистов, которыми были усеяны подступы к дымящимся портовым постройкам.
Из подвала того, что раньше называлось конторой, разведчики вынесли на руках десять израненных и контуженных десантников…

Николаев был освобождён. 47 из 55 морпехов погибли, но боевая задача была выполнена.

Они приняли огонь на себя и уничтожили около 700 немцев.

20 апреля 1945 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым всем 55 морским пехотинцам — живым и павшим — было присвоено звание Героя Советского Союза. Уникальный случай за всю историю Великой Отечественной войны.
 
Последнее редактирование модератором:

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
Как советские летчики в Испании отучили немецких летать по ночам


Михаил Якушин. Фото: soviet-aces-1936-53.ru

26 июля 1937 года доброволец Михаил Якушин впервые в истории авиации сбил вражеский самолет в ночном воздушном бою

В длинном списке того, что удалось первыми в мире сделать русским авиаторам, это событие стоит особняком. Не потому, что оно было настолько уникальным — скорее потому, что о нем долго не говорили вслух: участие советских военных в гражданской войне в Испании 1936-1939 годов по ряду причин было формально засекречено. А именно в испанском небе советский летчик Михаил Якушин 26 июля 1937 года впервые в мире совершил ночную атаку бомбардировщика — и добился успеха, уничтожив немецкий «Ю-52»

Гражданская война в Испании, помимо того, что ей довелось быть своего рода полигоном политического противостояния различных социальных систем, в том числе коммунизма и фашизма, стала еще и колоссальным испытательным полигоном для новых образцов техники. Свои танки и самолеты, корабли и артиллерийские системы на испанскую землю поставляли разные страны, но больше всего — Советский Союз, поддерживавший республиканское правительство, с одной стороны, а с другой — Германия и Италия, поддерживавшие мятежников каудильо Франсиско Франко.

СССР передал Испании 648 самолетов, в основном И-15 и И-16, а также бомбардировщики СБ, 347 легких танков, в основном Т-26, 60 бронеавтомобилей, 1186 орудий и 340 минометов. Вместе с техникой в страну прибывали и военные специалисты — и чаще всего они сами же на ней и воевали. Советские военспецы официально именовались добровольцами — и многие из них действительно по собственному желанию отправлялись на Пиренейский полуостров, чтобы помочь братскому народу Испании.

Среди знаменитых впоследствии участников гражданской войны были представители многих военных специальностей из Советского Союза. Были танкисты — например, Герой Советского Союза капитан Поль Арман и его подчиненный лейтенант Семен Осадчий, совершивший 29 октября 1936 года под Мадридом первый в мире танковый таран.

Были моряки — например, будущий адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов, легендарный главком советского флота на протяжении всей Великой Отечественной войны и «автор» Дня Военно-морского флота. Были разведчики — такие, как «дедушка русского спецназа» капитан Илья Старинов и «полковник Ксанти», он же Хаджи Мамсуров, ставший прототипом одного из героев романа «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя.

И конечно же, были летчики. По данным испанских историков, в общей сложности 772 пилота из СССР воевали на стороне республиканского правительства, и свыше 90 из них погибли. 35 советских военных авиаспециалиста по итогам войны в Испании получили звания Героев Советского Союза.

Был среди них и старший лейтенант Анатолий Серов — один из самых знаменитых советских летчиков предвоенной поры. А вместе с ним в одной эскадрилье служил и Михаил Якушин, которому суждено было стать первым в мире летчиком-истребителем, уничтожившим вражеский бомбардировщик в ночном воздушном бою.

Биплан И-15

В Испанию лейтенант Михаил Якушин прибыл кружным путем из Баку, где служил в 119-й авиаэскадрилье 95-й Бакинской истребительной авиационной бригады Закавказского военного округа. На испанской земле он оказался 31 мая 1937 года и покинул ее только 15 ноября. Как вспоминали позднее сослуживцы Якушина по испанской военной авиации, он сам вызвался летать на биплане И-15 — машине, которая заслужила у испанцев прозвище «чато», то есть курносый, и была известна как не самая скоростная, зато очень маневренная и надежная.

Для ночных полетов, которые стали главным средством борьбы с одиночными франкистскими бомбардировщиками, наносившими серьезный ущерб своими налетами по ночам на позиции республиканцев, отвели отдельную площадку неподалеку от основного аэродрома эскадрильи. А чтобы обеспечить достаточное освещение ее во время посадки, которая была гораздо опаснее взлета, использовали прожектор и фары трех машин, поставленных вдоль посадочной полосы. Именно с этой площадки в ночь на 26 июля 1937 года и взлетели на своих «чато» Михаил Якушин и его ведущий Анатолий Серов.

Вот как описал тот легендарный день их сослуживец Борис Смирнов в своей книге воспоминаний «Небо моей молодости»: «Надевая парашют, Анатолий (Серов. — РП) уточняет последние детали предстоящего полета.

— Значит, условились: ты патрулируешь на высоте трех тысяч, а я буду искать бомбардировщики ниже, на двух тысячах метров.

И Серов и Якушин твердо сходятся на одном: заметив вражеский бомбардировщик, всячески стремиться вплотную сблизиться с ним. Стараться подходить к врагу снизу, маскируясь на фоне темной земли. Бить в упор, бить наверняка, ибо последующие маневры уже могут оказаться лишними — бомбардировщик легко ускользнет и скроется.

Снова включаются фары; вблизи свет их кажется сильным, но, стоит отойти немного в сторону, видно, что они освещают лишь небольшой участок. Короткие лучи упираются в густую темь, как в стену. А если отойти еще дальше — светлое пятно на аэродроме наверняка кажется совсем бледным. Но как ни в чем не бывало Анатолий поспешно направляется к истребителю.

Одно-два мгновения машина Якушина скользит в свете фар и устремляется в ночную тьму. За Михаилом — Серов. Самолеты поднимаются все выше и выше. Звук моторов становится слабее и вскоре совсем пропадает.

Никто не расходится со стоянки. Люди напряженно вслушиваются в тишину, ждут. Думают о товарищах: вдруг заблудятся, не найдут своего аэродрома. О благополучной посадке где-то вне аэродрома не может быть и речи. Повсюду горы, а редкие низменные места вдоль и поперек пересечены неровными складками местности и пересохшими ручьями.

Небо безмолвное, глухое. Словно бархатный шатер, оно поглощает, скрадывает каждый звук. Видимо, Серов и Якушин ушли к линии фронта. И вдруг ухо ловит далекое гудение. Кто это? Люди на аэродроме замирают. И в тишине кто-то громко, с досадой говорит:

— Немец!

Да, ничего не поделаешь, немецкий бомбардировщик. Шум моторов с каждой минутой нарастает. Кляня фашистов последними словами, шоферы со злостью выключают свет.

Вслушиваемся. В шум немецких моторов вплетается другой звук — знакомый звук «чато». И в тот же момент молнией вспыхивает огненная трасса, за ней вторая, третья. Отчетливо слышится пулеметная трескотня.

— Горит! Горит! — восторженно кричат летчики.

Кто горит — ясно: «чато» уже над аэродромом. Безуспешно пытаясь сбить пламя, бомбардировщик валится вниз. Небо гаснет, издали доносятся глухие удары взрывающихся бомб. <…> Первым совершает посадку Серов. Летчики, авиамеханики бегут к нему. Улыбаясь, Анатолий отмахивается:

— Не я! Не я! Михаила будем качать! Он сбил.

Несмотря на отсутствие специальных посадочных огней, Якушин приземляется мастерски, останавливаясь возле самых автомашин. <…> Почин сделан. И какой почин — доказавший полную возможность борьбы истребителей с бомбардировщиками в ночных условиях! Первый в истории ночной бой. Первые строки в новой главе истории авиации».

Сам же Михаил Якушин так описывал тот скоротечный воздушный бой в своих воспоминаниях «В первой битве с фашизмом», вошедших в сборник мемуаров «Под знаменем Испанской республики»: «Через десять минут я увидел на встречном курсе бомбардировщик противника. Теперь-то он не уйдет. Я знал причину неудачи первого боя и не намерен ее повторять. Пропустив бомбардировщик, я развернулся на 180° и пошел на сближение сзади почти на одной высоте с правой стороны... Пристроившись почти вплотную и уравняв скорости, я прицелился и открыл огонь. С правой стороны фюзеляжа сразу же вспыхнуло пламя. Почти одновременно со мной открыл огонь по моему самолету стрелок, но было уже поздно: загоревшийся бомбардировщик начал падать. Я следил за его падением, пока он не ударился о землю...».

О том, насколько точным были его выстрелы, Михаил Якушин — или, как его называли ради конспирации, Родриго Матеа (позднее псевдоним сменили на Карлос Кастехон) — узнал на следующий день. Из донесений республиканских пехотинцев, в расположении которых рухнул сбитый «Юнкерс», стало известно, что все пятеро членов его экипажа были военнослужащими Люфтваффе. Из них четверо — фельдфебель Георг Юбельхак унтер-офицеры Фриц Берндт, Вальтер Брютцманн Август Гейер — погибли вместе со сбитым самолетом, и только один — лейтенант Лео Фальк — успел выпрыгнуть с парашютом и попал в плен.

За успех, которого Михаил Якушин добился в первом ночном воздушном бою в истории советской авиации, правительство республиканской Испании наградило его золотыми часами с надписью «За боевой подвиг». А советское правительство в свою очередь наградило летчика его первым орденом Боевого Красного Знамени — это случилось через пять дней, 31 июля 1937 года. А 22 октября, за полмесяца до конца его командировки в Испанию, лейтенант Якушин успел заслужить еще один орден Боевого Красного Знамени.

Таким образом советское командование отметило его высочайшие летные достижения: за полгода летчик, совершивший более 120 боевых вылетов и принявший участие в 25 воздушных боях, уничтожил шесть неприятельских самолетов лично и еще два — в группе, став одним из самых результативных асов республиканской авиации. Такого же результата добился и его ведущий Анатолий Серов, который свою первую ночную победу — и тоже над бомбардировщиком «Ю-52» — одержал на следующую ночь, 27 июля.

После возвращения из Испании на долю Михаила Якушина выпало еще четыре войны. В июне 1938 года он — и снова на И-15 — отправился на помощь китайским летчикам, воевавшим с японцами. Затем — Зимняя война 1939-40 годов, которая принесла майору Якушину третий орден Боевого Красного Знамени, а после нее — Великая Отечественная. Летчик начал ее начальником Восточного сектора ПВО Москвы, а закончил командиром 215-й истребительной авиадивизии, особенно прославившейся в Восточной Пруссии и получившей почетное название «Танненбергская».

Наконец, в 1950 году в числе других советских военспецов полковник Якушин вернулся в Юго-Восточную Азию, став участником Корейской войны в должности советника китайских военных летчиков. После возвращения из Кореи Якушин получил звание генерал-майора авиации, а незадолго до отставки стал генерал-лейтенантом.
 
Последнее редактирование модератором:

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
«Дикая дивизия»: без легенд и мифов

Летом 1914 года по приказу Николая II была сформирована Кавказская туземная конная дивизия, вошедшая в историю как «дикая». Её лихие бойцы наводили ужас на врагов, отважно сражаясь на фронтах Первой мировой войны. Под знаменем Белого Царя Мусульмане Российской империи, большинство из которых проживало на Кавказе и в Средней Азии, были свободны от обязательной военной службы. По понятным причинам власти отнюдь не горели желанием вооружать исконно воинственных и потенциально враждебных людей.

Насколько были оправданы подобные опасения — утверждать сложно; так, в середине XIX века, в то же самое время, когда русская армия отражала набеги абреков на южных рубежах, десятки таких же горцев-мусульман верой и правдой служили в Царском конвое — спецподразделении, отвечавшем за личную охрану императора. Как бы то ни было, в августе 1914 года, когда все сословия страны охватил небывалый патриотический подъём, по приказу Николая II создаётся Кавказская туземная конная дивизия.

На зов Белого Царя, как на востоке называли властителя России, откликается множество молодых горцев, сызмальства умеющих владеть клинком, держаться в седле и стрелять без промаха. Дивизия сводится из шести полков — Ингушского, Черкесского, Татарского, Кабардинского, Дагестанского и Чеченского. Джигиты прибывают на своих конях, в собственной форме — кафтанах-черкесках и папахах, со своим холодным оружием. За казённый счёт — только винтовка. Жалованье — 20 рублей в месяц.

Служба в необычном воинском формировании является добровольной, поэтому, хотя мусульмане составляют до 90% личного состава «дикой», среди её солдат и офицеров можно найти и русских дворян, и прибалтийских немцев, и даже моряков Балтфлота. Причём в коллективе, где каждый второй — родовитый аристократ, царит подлинный демократизм, и главное мерило — реальные боевые заслуги. К концу 1914 года — то есть не сразу, а после 4-месячного обучения личного состава — дивизию переводят на Юго-Западный фронт, где продолжаются тяжёлые бои с австрийцами.

Брат государю, отец солдатам Самым известным из командиров дивизии, с момента её формирования до начала 1916 года, был великий князь Михаил Александрович — брат последнего царя. Прекрасный кавалерист, силач, стальными пальцами рвущий нераспечатанную колоду карт, он пользовался у горцев огромным авторитетом. 35-летний генерал-адъютант был неприхотлив и скромен в быту, не боялся появляться на самых опасных позициях. С ним дивизия участвовала во взятии Станиславова (ныне — Ивано-Франковск) и освобождении Галиции в 1915 году.

Безупречно честный, но наивно-простодушный и не обладавший государственным умом Михаил Александрович, тяготившийся своим царским происхождением, был расстрелян 13 июня 1918-го, не намного пережив свою бывшую дивизию, расформированную в начале того же года. Нет равных в отваге О войсковой тактике «туземцев» даёт представление, например, такой случай.

Весной 1915 года, когда реки Галиции едва освободились ото льда, сотня горцев, в буквальном смысле держа кинжалы в зубах, ночью переправляется через Днестр, на другом берегу которого — позиции австрийцев. Бесшумно снимаются часовые в секретах. Впереди — окопы неприятеля, защищённые колючей проволокой. У горцев нет специальных ножниц, чтобы её перерезать (а таскать предмет, не нужный для ближнего боя, горец не видит смысла); «колючку» просто забрасывают дагестанскими бурками. Бесшумно подползают к окопам и, с одними кинжалами, под гортанные крики набрасываются на врага. Противник в панике отступает. Бегущих атакуют — уже в конном строю — другие «туземцы», успевшие переправиться ниже по течению…

Разумеется, война, даже против уступающих в боеспособности кайзеровским войскам австрийцев, не была весёлой прогулкой. При штатной численности в 3 450 строевых всадников, за три года службу в дивизии прошли порядка десяти тысяч солдат и офицеров: легко подсчитать, насколько велик процент потерь. И, конечно, совершенно неверно представлять наших всадников как бесполезный анахронизм в разворачивавшейся «войне моторов». На вооружении Дикой дивизии стояли и пулемёты, и бронеавтомобили. Создание легенды Скажем прямо: чисто боевую результативность «Дикой дивизии» нельзя назвать из ряда вон выходящей. Прекрасное подходившие для диверсионно-разведывательных действий и лихих кавалерийских наскоков (наподобие знаменитого рейда атамана Платова по французским тылам в битве при Бородино), — удалые всадники, несмотря на весь свой героизм, оказывались малоэффективными в позиционной войне XX века, когда в течение года солдаты могли оставаться в одном и том же окопе.

Тем не менее, туземная дивизия стала важным орудием другого, пропагандистского рода, одним своим именем наводя ужас на врагов по всему Восточному фронту. Наверное, в сознании европейцев — немцев и австрийцев — был прочно укоренён архетипический образ дикого азиатского всадника, не знающего пощады, который не так уж и сильно отличался от реальности. Немалый вклад в становление легенды внёс и полудокументальный приключенческий роман «Дикая дивизия» эмигрантского писателя Николая Брешко-Брешковского, ставший книжным бестселлером 1920-х годов. А для нас «Дикая дивизия» — прежде всего, замечательный пример межнационального согласия, когда русские и представители различных народов Кавказа отважно защищают свою Родину от общего врага.

Источник: «Дикая дивизия»: без легенд и мифов
© Русская Семерка russian7.ru
 
Последнее редактирование модератором:

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
вспоминается другая атака, когда погибла элита немецкого подводного флота....

Потопление «Гойя»: крупнейшее кораблекрушение в истории 16 апреля 1945 года, ровно через 117 лет после смерти Франсиско Гойи, торпедной атакой, проведенной советской субмариной, был затоплен корабль «Гойя». Эта катастрофа, унесшая 7000 жизней, стала крупнейшим в мировой истории кораблекрушением. «Гойя» был норвежским грузовым кораблем, реквизированным немцами.16 апреля 1945 года не задалось с самого утра. Мрачным предзнаменованием грядущей катастрофы стала бомбардировка, которой подвергся корабль. Несмотря на оборону, во время четвертого налета снаряд все же поразил носовую часть «Гойи». Было ранено несколько человек, но судно осталось на плаву и рейс решили не отменять. Для «Гойи» это был пятый рейс по эвакуации от наступающих частей Красной армии. За четыре предыдущих похода было эвакуировано почти 20000 беженцев, раненых и солдат. В свой последний рейс «Гойя» отправился загруженный до отказа. Пассажиры были в проходах, на лестницах, в трюмах. Не у всех были документы, поэтому точное количество пассажиров до сих пор не установлено, от 6000 до 7000. Корабли («Гойя» шел в сопровождении конвоя) были уже в море, когда в 22:30 наблюдение заметило справа по борту неопознанный силуэт. Всем было приказано надеть спасательные жители. На борту «Гойи» их оказалось только 1500. Вдобавок на одном из кораблей группы, «Кроненфельсе», случилась поломка в машинном отделении. Ожидая конца ремонтных работ, корабли легли в дрейф. Через час суда продолжили путь. В 23:45 «Гойя» содрогнулась от мощной торпедной атаки. Советская подводная лодка Л-3, следовавшая за кораблями, приступила к действиям. На «Гойе» началась паника. Йохен Ханнема, немецкий танкист, ставший одним из немногих выживших, вспоминал: «Из огромных пробоин, образовавшихся в результате попадания торпед, с шумом ринулась вода. Корабль разломился на две части и стал стремительно погружаться. Слышен был только жуткий гул огромной массы воды». Огромный корабль, лишенный перегородок, потонул за какие-то 20 минут. В живых осталось только 178 человек.

Источник: Потопление «Гойя»: крупнейшее кораблекрушение в истории
© Русская Семерка russian7.ru
 

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
Верность Отчизне прочитана неоднократно, своей не было, библиотечные...

Лучший в небе: лётчик-ас Иван Кожедуб
08 Августа 2016 // 12:41

Он навсегда вписал своё имя в список лучших военных лётчиков


Лучший в небе: лётчик-ас Иван Кожедуб
8 августа 1991 года в Москве скончался советский летчик-ас Иван Кожедуб. За время Великой Отечественной войны он совершил 330 боевых вылетов и одержал 64 победы над самолётами противника: больше, чем кто бы то ни было в авиации союзников. Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб навсегда вписал своё имя в список лучших военных лётчиков. О его судьбе и свершениях рассказываем сегодня.


Детство

Иван Кожедуб родился летом 1922 года в маленькой деревеньке Ображиевка Сумского уезда (ныне территория Украины), став пятым ребёнком в бедной крестьянской семье. Отец его, о чём было не принято упоминать в советской литературе, был церковным старостой, находил время читать книги, сочинял стихи. Поэтому уже к шести годам Ваня умел читать и писать.

кожедуб2.jpg

Бюст Ивана Кожедуба в родном селе



В официальных документах, кстати, дату рождения Ивану Кожедубу написали другую — увеличили его возраст на два года, чтобы он смог быстрее поступить в техникум. Так и случилось: после окончания семилетки он был принят на рабфак Шосткинского химико-технологического техникума.



Мечты о небе и о форме

В 1938 году, после окончания техникума, Иван записался в аэроклуб. Он решился на это по разным причинам: не последней была и та, что ему очень понравилась нарядная форма учащихся лётной школы. Первый раз Иван Кожедуб поднялся в воздух в 1939 году, то есть всего за несколько лет до войны. В Чугуевском военном авиационном училище он проходил тренировки на разных самолётах, осваивал новую для себя технику. «Было бы можно, кажется, не вылезал бы из самолета. Сама техника пилотирования, шлифовка фигур доставляли мне ни с чем не сравнимую радость», — вспоминал впоследствии сам Кожедуб.



С началом войну Кожедубу не сразу доверили военные вылеты: в 1941 году он был инструктором училища — изучал вопросы тактики и конспектировал описания воздушных боёв. Только осенью 1942 года, после многочисленных прошений и рапортов, старший сержант Кожедуб отправился в Москву на пункт сбора лётно-технического состава.



Боевое крещение

Один из первых тренировочных вылетов для Кожедуба чуть не закончился трагически: из-за поломки двигателя резко упала тяга, он был вынужден спланировать на край летного поля. В результате жёсткого приземления Кожедуб получил травму и выбыл из строя на несколько дней. Первый боевой вылет был и того хуже: Кожедуб на тяжёлой пятибачной машине, пытаясь атаковать группу бомбардировщиков, попал под удар вражеских истребителей, затем влетел в зону огня своей же зенитной артиллерии.



Сам пилот чудом остался жив, его самолёт был повреждён пушечной очередью и двумя зенитными снарядами. Кожедуба от фугасного снаряда защитила бронеспинка. В ленте авиационной пушки фугасный снаряд, как правило, чередовался с бронебойным, который, без сомнений, нанес бы смертельные ранения лётчику.



Первые победы

Первую машину противника Кожедуб сбил только в свой 40 вылет, который прошёл на Курской дуге. С этого момента и на протяжении всей войны он чуть ли не каждый третий свой вылет возвращался победителем, сбив вражеские машины. Большую известность получил один из любимых самолётов Кожедуба — Ла-5ФН, построенный на деньги колхозника-пчеловода Конева.

кожедуб1.jpg

Кожедуб со своим самолётом Ла-5, который часто называли «лавочкой»



В феврале 1945 года, под конец войны, Кожедубу удалось совершить практически невероятное — сбить реактивный самолёт Me-252. В мировой авиации это была одна из первых побед над реактивным самолётом.

кожедуб3.jpg

Иван Никитович Кожедуб в звании генерал полковник рядом с истребителем МиГ-15



В том же 1945 году Кожедуб впервые встретился с американскими лётчиками, причём встретился, как ни странно, в бою. Самолёты с незнакомыми силуэтами, вероятнее всего, не разобравшись, открыли по нему огонь с дальней дистанции, он вступил в бой и атаковал их в ответ: результатом стало повреждение нескольких американских машин.

кожедуб4.jpg

Трое трижды героев СССР: Покрышкин, Жуков, Кожедуб



Всего за войну Иван Никитович провел 330 боевых вылетов, 120 воздушных боев, лично сбил 62 самолета противника. В дальнейшем Кожедуб также участвовал в войне в Корее, где его дивизия одержала 215 побед в небе. Сам он во время войны в Корее чуть не был отравлен поваром — война шла по всем фронтам. В 1978 году ему было присвоено звание маршала авиации, в то же время он стал депутатом Верховного Совета СССР. Иван Кожедуб умер от сердечного приступа 8 августа 1991 года, не дожив двух недель до распада государства, с которым был связан всю свою жизнь.
 
Последнее редактирование:

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков

25 августа 2016
25 августа 1944 года были приведены в исполнение смертные приговоры по т.н. «делу группы Курмашева» — антифашистского подполья в составе легиона «Идель-Урал». Эта группа была одной из многочисленных подпольных организаций, действовавших в тылу противника. Как известно, сам легион «Идель-Урал» представлял собой вооруженное формирование, входившее в состав Вермахта и подчиненное Штабу командования восточными легионами. Комплектовался легион, прежде всего, казанскими татарами, в меньшей степени — башкирами, чувашами и представителями угро-финских народов Поволжья (марийцами, мордвой). Из татар были сформированы семь полевых батальонов общей численностью в 12,5 тысяч человек. Также были созданы строительные, железнодорожные, автотранспортные подразделения, укомплектованные представителями народов Поволжья, в том числе 15 татарских отдельных рот. Кроме того, действовали многочисленные вспомогательные структуры, включая пропагандистские органы, такие как газета «Идель-Урал».

Гитлеровские идеологи рассчитывали подорвать мощь Советского Союза, делая упор на разжигание межнациональных противоречий. Именно с этой целью и осуществлялась поддержка националистических и антисоветских организаций, создаваемых представителями народов Средней Азии, Северного Кавказа, Закавказья, Поволжья, Прибалтики и других регионов СССР. Изначально на стороне гитлеровцев оказались татарские националисты, в том числе и те, что еще с послереволюционных лет проживали в Европе в эмиграции. Однако опираться исключительно на политэмигрантов было невозможно — во-первых, их было мало, во-вторых большинство из них были немолодыми людьми, не имевшими боевого опыта, а то и элементарной военной подготовки. Поэтому с самого начала войны «Идель-Урал», как и подобные формирования других народов СССР, стал комплектоваться за счет перебежчиков и военнопленных, принявших решение о переходе на сторону врага. Командирами батальонов и рот были немцы — кадровые офицеры Вермахта. Каждый командир батальона или роты имел заместителя — представителя основной национальности подразделения. Что касается командного звена взводного уровня и командиров отделений, то они все были представителями основных национальностей своих подразделения. Татарским легионерам немецкое командование не особо доверяло, так как за поволжскими подразделениями закрепилась слава самых «ненадежных» среди прочих национальных частей, созданных в составе Вермахта. И в этом была немалая заслуга именно подпольной группы, о которой и пойдет речь ниже.

Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков К моменту начала Великой Отечественной войны Гайнану Нуриевичу Курмашеву было всего 22 года. Но, несмотря на юный возраст, к этому времени Курмашев уже успел не только окончить Параньгинский педагогический техникум, но и поработать учителем математики и географии и даже директором школы в Актюбинской области. Туда Курмашев приехал, спасаясь от возможных репрессий — в 1937 году его исключили из комсомола по обвинению в кулацком происхождении. Тем не менее, в Актюбинской области Курмашеву удалось устроиться в школу, а в 1939 году двадцатилетнего молодого человека призвали в армию. Там Курмашев как человек со средним специальным педагогическим образованием прошел подготовку в школе младших командиров и получил звание лейтенанта. Он участвовал в советско-финской войне. Когда началась Великая Отечественная война, Гайнан Курмашев во главе разведывательной группы был заброшен в тыл врага, но попал в плен. В лагере для военнопленных в Демблине (Польша) Гайнан Курмашев вступил в легион «Идель-Урал». Практически сразу же он начал формировать подпольную организацию, в которой, хотя и был самым младшим по возрасту участником, занял позицию лидера.

Яндекс.Директ

Нужен кулер для воды в Москве?
Качественные кулеры для воды по супер цене. Сравните. Большой выбор. Акция
moscow.ecocenter.proАдрес и телефон

Подпольная группа Курмашева поставила своей целью проведение работы по внутреннему разложению легиона. Пропаганда подпольщиков должна была стимулировать саботаж и неподчинение со стороны легионеров, восстания в легионе, переход на сторону «своих». Можно с уверенностью говорить о том, что эта задача Курмашеву и его товарищам оказалась по силам. Так, 14 февраля 1943 года для борьбы с партизанами на фронт отправился 825-й волжско-татарский батальон легиона «Идель-Урал». Легионеров перебросили под Витебск, а затем — в деревню Гралево. Здесь представители подпольщиков, работавшие в составе батальона, сумели выйти на связь с местным белорусским партизанским движением. Уже 22 февраля, спустя всего неделю после отправки на фронт, почти в полном составе батальон перешел на сторону белорусских партизан. Примерно 500-600 легионеров перешли в различные партизанские отряды и далее успешно воевали с гитлеровцами. Это было первая крупная победа подпольщиков Гайнана Курмашева. После восстания в 825-м батальоне командование решило не отправлять сформированный в январе 1943 года 826-й батальон на фронт, а перебросило его для несения охранной службы в Нидерланды — татарским легионерам гитлеровские генералы доверяли все меньше и меньше.

Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков — солдаты легиона "Идель-Урал"

Еще один татарский батальон — 827-й — был создан 10 февраля 1943 года, а вскоре его перебросили на запад Украины. Здесь татарским легионерам предстояло воевать против отрядов партизан прославленного Ковпака. Но повторилась белорусская история. Легионеры в массовом порядке дезертировали из батальона и переходили к партизанам. Гитлеровским контрразведчикам, которые уже были начеку, удалось раскрыть подготовку восстания, но два взвода штабной роты батальона успели бежать в расположение партизанского отряда. Однако старшего лейтенанта Мифтахова, который руководил подготовкой восстания, гитлеровцы успели схватить и вскоре казнили. После этого 827-й батальон перебросили во Францию, но и там татарские легионеры предпочитали переходить на сторону местного сопротивления. Командование вермахта, в конце концов, было вынуждено вывести с территории Западной Украины и подразделения 828-го батальона. Здесь наблюдалась та же картина — постоянные побеги к партизанам, низкая дисциплина, нежелание подчиняться немецким командирам.

В состав группы Курмашева входил целый ряд бывших военнопленных татарской национальности. Сам Гайнан Курмашев отвечал за создание новых боевых пятерок в подпольной организации и за общую координацию их деятельности. Работавший диктором на радиостанции «Винета» Ахмет Симаев получал сведения для подпольной группы и готовил листовки. В Советском Союзе Симаев, родившийся в 1915 году, был поэтом, работал в редакции газеты, а после начала войны и призыва в армию стал радистом — десантником. Во время очередной заброски в тыл противника Симаев и попал в плен, но там не растерялся — вступил в легион «Идель-Урал», где уже и вышел на связь с подпольщиками. Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков

Зиннат Хасанов (на фото), бывший певцом-пропагандистом, на самом деле распространял подпольные листовки и отвечал за связь между Едлинской и Берлинской группами подполья. До войны Зиннат Хасанов, родившийся в 1915 году и окончивший техникум советской торговли, работал товароведом, а после призыва в армию и окончания школы младших командиров был произведен в лейтенанты и командовал ротой. Попав в плен, Хасанов вступил в легион «Идель-Урал», где вскоре примкнул к подпольной организации и взял на себя печать и распространение листовок. В случае успеха планировавшегося восстания, Хасанов должен был стать командиром третьего волжско-татарского батальона.

Ахат Атнашев распространял листовки в батальонах и готовил легионеров к переходу на сторону партизанского движения. В редакции газеты «Идель-Урал» работал Абдулла Алиш, которому удалось не только наладить печатание антифашистских прокламаций, но и связаться с болгарскими антифашистами и рабочими, вывезенными из СССР для работы в Германии. Абдулла Алиш (Абдулла Алишев) до войны был достаточно известным поэтом. Он родился в 1908 году, работал редактором татарского радиокомитета. Как и другие товарищи по несчастью, попал в германский плен и уже там связался с подпольщиками.

Пожалуй, самым известным впоследствии в Советском Союзе членом подпольной группы Курмашева был поэт Муса Джалиль. На самом деле его звали Муса Мустафович Залилов (или Джалилов). Он был одним из самых старших членов подпольной организации. Муса Джалиль родился в 1906 году и до революции учился в медресе «Хусаиния» в Оренбурге. После революции Муса вступил в комсомол, участвовал в Гражданской войне в составе Красной Армии, учился в Татарском институте народного образования, а затем в 1927 году поступил на литературное отделение этнологического факультета Московского государственного университета. Поскольку факультет вскоре был реорганизован, Муса в 1931 году заканчивал уже литературный факультет МГУ. Кстати, во время учебы в университете Джалиль жил в одной комнате с Варламом Шаламовым, который тогда учился на юридическом факультете.

Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков Закончив университет, Муса Джалиль работал в редакциях различных детских журналов, издававшихся на татарском языке ЦК ВЛКСМ. В 1933 году он занял должность заведующего отделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист». В 1939-1941 гг. Муса Джалиль работал ответственным секретарем Союза писателей Татарской АССР. Когда началась Великая Отечественная война, Мусу Залилова призвали в Красную Армию. Поэт воевал на Ленинградском и Волховском фронтах в звании старшего политрука (это звание соответствовало званию капитана). 26 июня 1942 года во время Любанской наступательной операции Муса Джалиль был тяжело ранен в грудь и попал в плен к гитлеровцам. Так началась последняя и самая драматичная страница его жизни — два года в составе подпольной группы Курмашева. Муса Джалиль вступил в легион «Идель-Урал» и как человек с литературным образованием и талантом поэта был назначен отвечать за культурно-просветительскую работу в рядах легионеров. Это назначение Джалиль использовал в своих целях. Он связался с подпольщиками и стал одним из самых активных участников подпольной группы. Как агитатор, занимающийся пропагандистской работой в рядах военнопленных — этнических татар и башкир, Джалиль получил возможность посещать лагеря для военнопленных. Там он устанавливал связи с другими антифашистами и вербовал новых подпольщиков.

В августе 1943 года, после произошедших восстаний и массовых переходов на сторону советских войск в частях «Идель-Урал» на восточном фронте, были арестованы несколько пропагандистов и военнослужащих легиона, включая и Мусу Джалиля. Раскрыть деятельность подпольной группы помогли специально засланные провокаторы — гитлеровские контрразведчики давно подозревали, что среди татарских легионеров действует подпольная антифашистская организация. Арестованных подпольщиков бросили в страшную Моабитскую тюрьму, где в свое время находились под стражей такие известные политические заключенные гитлеровского режима как лидер Компартии Германии Эрнст Тельман и лидер болгарских коммунистов Георгий Димитров.

Курмашевцы. Подвиг татарских подпольщиков

Следствие по делу о «группе Курмашева» длилось полгода. В феврале 1944 года оно было завершено, а всем арестованным участникам подпольной группы предъявили обвинения в «содействии врагу» и «военном предательстве». 12 февраля 1944 года Второй Имперский суд вынес смертные приговоры одиннадцати участникам подпольной организации — Гайнану Курмашеву, Мусе Джалилю, Абдулле Алишу, Фуату Булатову, Фуату Сафульмулюкову, Ахмету Симаеву, Гарифу Шабаеву, Абдулле Батлалову, Зиннату Хасанову, Ахату Атнашеву и Салиму Бухарову. 25 августа 1944 года все они были казнены на гильотине. Первым казнили руководителя подполья Гайнана Курмашева, за ним — его десятерых товарищей.

Подвиг татарских подпольщиков не сразу стал известен в Советском Союзе. Долгое время Курмашев, Джалиль и их товарищи считались предателями — еще бы, ведь формально они перешли на сторону врага, служили в коллаборационистском формировании «Идель-Урал», и мало того, что служили — занимались пропагандистской деятельностью. На Мусу Джалиля, в частности, в 1946 году было заведено розыскное дело — тогда советские контрразведчики еще не знали о трагическом конце поэта и его товарищей по подпольной организации. Однако постепенно ситуация стала проясняться, и главную роль в этом сыграли военнопленные. Так, в том же 1946 году татарин Нигмат Терегулов, побывавший в плену у гитлеровцев, принес в Союз писателей Татарстана блокнот с 60 стихами Мусы Джалиля. В 1947 году нашли вторую тетрадь — ее принес в советское консульство в Бельгии участник движения Сопротивления бельгиец Андре Тиммерманс, в годы войны сидевший в страшной Моабитской тюрьме — вместе с Мусой Джалилем.

Стихи Мусы Джалиля, написанные во время заключения в Моабитской тюрьме, попали в руки советскому поэту Константину Симонову, который и занялся их публикацией, а также снятием с Мусы Джалиля обвинений в предательстве. Именно Константин Симонов в 1953 году опубликовал статью о Мусе Джалиле, после чего началась реабилитация светлого имени советского патриота. В конце концов, в 1956 году Муса Джалиль был удостоен посмертно высшей награды страны — Золотой Звезды Героя Советского Союза. В 1957 году ему была присуждена посмертно Ленинская премия — за сборник стихов «Моабитская тетрадь». Однако, о других участниках созданной Гайнаном Курмашевым подпольной организации, так и не сообщалось. Трагическая история татарских антифашистов легиона «Идель-Урал» оставалась неизвестной широкой советской общественности. Только 5 мая 1990 года президент СССР Михаил Горбачев подписал указ о награждении всех участников группы Курмашева орденом Отечественной войны I степени посмертно.
Автор: Илья Полонский
 

Aleliz

Хранитель форума
Регистрация
24 Фев 2012
Сообщения
25,131
Реакции
25,347
28!


Текст: Владимир Мединский (доктор исторических наук, профессор)

Российская газета - Неделя №7094 (226)


Им, 28-ми, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью
850_6_d_850.jpg
В докладе командира 5-го пехотного корпуса вермахта о них сказано: "316 русская дивизия имеет в своем составе много хорошо обученных солдат и ведет поразительно упорную борьбу". Фото: Предоставлено Universal Россия


В Астане Президенты России и Казахстана посмотрели фильм "28 панфиловцев", который выйдет в прокат 24 ноября. Однако для подавляющего большинства СМИ эта новость стала поводом для того, чтобы приписать к ней напоминание не о подвиге защитников Москвы, а о "сомнениях некоторых историков" - мол, "28 панфиловцев - миф, который фактами не подтверждается".
В этих изложениях напутано всё. И сейчас, в 75-ю годовщину битвы за Москву, считаю необходимым расставить точки над "i": что известно исторической науке о бое у разъезда Дубосеково, что означает бренд "28 панфиловцев", в чем причина всех этих спекуляций вокруг него.



"Родина" представляет исчерпывающую картину боев в районе Дубосеково

Что было написано в "Красной звезде". Передовая статья "Завещание 28 павших героев" (28 ноября 1941 г.) и очерк "О 28 павших героях" (А. Кривицкий, 22 января 1942 г.)
1. Под Москвой приняли бой 28 бойцов 316-й стрелковой дивизии Панфилова. Названа дата: 16 ноября. Названо место: высота 251 - деревня Петелино - разъезд Дубосеково.

2. Против них шли волнами до 50 немецких танков.

3. Бой продолжался более 4 часов. Он описан в очерке.

4. Все участники боя погибли, но не пропустили врага. Имена всех 28 приведены в очерке.
Миллионы панфиловцев остановили и разгромили непобедимый вермахт у стен Москвы в 1941-м, миллионы панфиловцев в конце концов взяли Берлин в 1945-м

5. В очерке приведены слова политрука Клочкова: "Тридцать танков, друзья, придется нам всем умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва".
"Наши люди бились, помня старый девиз: "Гвардия умирает, но не сдается". И они сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага!". ("Завещание 28 павших героев").
Накануне, 27 ноября, (до появления передовой) "Красная звезда" сообщила о бое еще 5-й роты с 54 немецкими танками, в ходе которого было подбито 18 танков. "Погибли все до одного, но врага не пропустили", - сообщала газета о героях-панфиловцах.

7_5a474374.jpg

Выживший панфиловец И.Р. Васильев сообщал в конце 1942 года, что политрук Клочков перед боем ободрял бойцов, говорил слова: "Ничего, сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва". Фото: Предоставлено Universal Россия

(Хочу пояснить для наших юных читателей, которые не знакомы с особенностями репортёрской профессии, некоторые очевидные факты. Осенью-зимой 41-го советским фронтовым корреспондентам приходилось работать не в модных опен-спейсах с чашечкой капучино и интернетом, а в гуще кровавого месива, когда судьба страны висела на волоске. Они передавали в редакцию не академические исследования, а оперативные материалы, основанные на данных, известных им к моменту сдачи номера в печать. Подчёркиваю: данные эти брались не "с потолка", а из сводок, из обрывков донесений, из обмена репликами в командирских землянках и штабных избах).

Что показало расследование Главной военной прокуратуры (ГВП) от 10 мая 1948 года

1. 21 июля всем 28 гвардейцам, перечисленным в очерке "Красной звезды", присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). В действительности погибли не все. Названы имена 5 выживших из списка "Красной звезды".
Смотрите также

2. Двое из названных в очерке, будучи раненными, попали в немецкий плен. Один из них (Добробабин) оказался впоследствии изменником Родины (собственно, из-за него ГВП и предприняла расследование).

3. Бой у Дубосеково был. Вела его 4-я рота 1075 стрелкового полка. Здесь полк понес большие потери. Непосредственно в ходе боев о подвиге 28 никто не знал.

4. Корреспондент "Красной звезды", первым сообщивший о бое, назвал источником информации комиссара полка (который упомянул около 30 бойцов, оставшихся в роте, против 54 немецких танков).

5. Редактор "Красной звезды" Ортенберг сообщил, что, так как 2 бойца оказались в плену, он счел неправильным включать их в число 30 героев. Так появилось число 28. Их имена и были предоставлены.

Конечно, любой пропагандист знает, насколько выигрышны в этом деле цифры и яркие образы. А советские спецы не глупее нынешних были - и легенда о "28 панфиловцах", основанная на реальных событиях, стала во время войны мощным мобилизационным фактором, а позже и ярким символом массового героизма советского солдата.

6. Вывод военной прокуратуры в 1948 г.: "Подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати (т.е. в дословной версии "Красной звезды"), является вымыслом".

Доклад был представлен Жданову.

Цитата: "Оказалось, что не все "двадцать восемь" оказались погибшими. Что из этого? То, что шестеро из двадцати восьми названных героев, будучи ранеными, контуженными, вопреки всему выжили в бою 16 ноября 1941 года, опровергает тот факт, что у разъезда Дубосеково была остановлена танковая колонна врага, рвавшаяся к Москве? Не опровергает".
Академик РАН Г.А. Куманев


Какие еще есть свидетельства

1.Балтабек Джетпысбаев (помощник командира 5-й роты, стенограмма беседы в Алма-Ате 2 января 1947 г.)
"Моя рота стояла метрах в 500 от Клочкова. С утра 16 ноября начали бой. К нам подошли 4 немецких танка. Два из них подбили, два вырвались. Два раза атака была отбита. Большинство танков пошло в район разъезда Дубосекова, где Клочков погиб. Мы видели: поворачиваются, и туда идут танки. Там шел бой...
Это происходило днем 16 ноября. У меня осталось 15 человек из 75".

2.Из политдонесения начальника политотдела 316-й стрелковой дивизии батальонного комиссара Галушко начальнику политотдела 16-й армии полковому комиссару Масленову. Село Гусенево, 17 ноября 1941 года:
"...16.11.41 года утром в 8.00 противник начал наступление на левом фланге нашей обороны в районе 1075 СП.

Новые сведения о подвиге героев-панфиловцев нашлись в архивах


Противник наступал в количестве 50-60 танков тяжелых и средних и довольно большое количество пехоты и автоматчиков.
1075 СП понес большие потери, 2 роты потеряны полностью, данные о потерях уточняются, сообщим в следующем донесении.
1075 СП дрался до последней возможности, командование полка оставило командный пункт только тогда, когда в расположении командного пункта появились танки пр-ка".

3. Командир 1075-го стрелкового полка И.В. Капров:
"В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах".

4.Выживший панфиловец И.Р. Васильев сообщал в конце 1942 года о том, что политрук Клочков перед знаменитым боем ободрял бойцов, говорил слова: "Ничего, сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва".

5.Генерал-полковник Эрих Гёпнер, командовавший 4-й танковой группой в донесении командующему группой Центр фон Боку называет 316-ю панфиловскую дивизию "дикой дивизией, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти".
о:

Итак, обобщим

1.16 ноября 1941 г. позиции дивизии Панфилова атаковали одна пехотная и две танковые дивизии вермахта. Немцы завязли в нашей обороне. В этот день, Жуков - Сталину: "За проявленную отвагу в боях, за стойкость, мужество и героизм всего личного состава дивизии в борьбе с фашистами, ходатайствую о присвоении 316 сд звания Гвардейской дивизии".
В докладе командира 5-го пехотного корпуса вермахта о ней сказано: "316 русская дивизия имеет в своем составе много хорошо обученных солдат и ведёт поразительно упорную борьбу". Это более чем лестная характеристика для части, которая была сформирована в Алма-Ате только в августе 1941 года из необстрелянных (!) призывников - главным образом, рабочих, служащих и колхозников Казахстана и Киргизии. Василий Клочков, к примеру, стал ротным политруком прямо из заведующих трестом столовых Алма-Аты. А сам Панфилов (к слову, унтер-офицер русской армии в Первой мировой) занимал должность военного комиссара Киргизской ССР.

Интересные факты


Правда о жизни и смерти героя-панфиловца политрука Василия Клочкова

Самоотверженность бойцов была подкреплена новаторской "противотанковой тактикой", которую умело применял генерал Панфилов. Это, во-первых, "отсечные позиции" в глубине обороны, "артиллерийские засады" - когда расчёты на направлении вражеского удара располагаются так, чтобы прорвавшиеся танки попадали под фланговый обстрел. Во-вторых, создание троек бойцов, вооружённых противотанковым ружьём, гранатами и "коктейлями Молотова" и встречавших лобовую атаку на полевых позициях: "одна тройка - на один танк", но получалось и на два, и на три...
То, что призывники стали "хорошо обученными солдатами" - это результат каждодневной подготовки, которую командиры проводили буквально "на марше". То, что на подступах к столице стояла намертво дивизия, укомплектованная казахами и киргизами, украинцами и великороссами, - это к вопросу о том, что такое настоящая "дружба народов" и их единая историческая судьба.

2. Основной удар танковой армады врага пришелся по 4-й и 6-й стрелковым ротам 2-го батальона 1075 сп, оборонявшимся у разъезда Дубосеково и д. Петелино. Обе роты проявили себя стойко в этом неравном бою, отбив несколько танковых атак с помощью ПТР, гранат и бутылок с зажигательной смесью, уничтожив при этом вместе 24 танка.

3. Наиболее массированным атакам подверглись позиции именно 4-й роты во главе с политруком Василием Георгиевичем Клочковым. Именно этот бой вошел в историю, как подвиг 28 героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково и стал символом массового героизма, проявленного воинами панфиловской дивизии. Именно остатки (ко второй половине дня) роты Клочкова (число неизвестно) уничтожили большую часть из 24 танков. По разным версиям до 18.

4. Уже 18 ноября 1941 г. дивизия была переименована в 8-ю гвардейскую и награждена орденом "Красного Знамени". В этот же день погиб ее легендарный командир генерал Панфилов.

Где правда

Правда в том, что в тот самый миг, когда упал, сраженный пулей или осколком, первый боец, держащий в своем сердце, как пример - как надо Родину защищать, - подвиг 28 панфиловцев, эта красивая легенда перестала быть легендой. И правда в том, что все ее ниспровергатели стали врагами и этого бойца, и миллионов других погибших, для которых память 28 была свята.
Мы не знаем, какими политическими соображениями руководствовался т. Жданов, получая заключение военного прокурора. Можно только предполагать, что это связано с новой волной репрессий против генералитета.

7p_TASS_200.jpg

Иван Васильевич Панфилов. 1941 г. Фото: М. Калашников/ ТАСС



Что же до сегодняшних ниспровергателей... Не будем наивными, за ними стоит тонкий расчет: доказав несостоятельность истории 28-ми, равно как и подвига Зои Космодемьянской, Александра Матросова, Николая Гастелло, возможно поставить под сомнение не только нашу пропаганду в годы Великой Отечественной, но и весь смысл жертвенной борьбы советского народа за свою Родину.


Раз не было подвигов, не было и людей, которые были готовы на них идти. Народ сражался из-под палки, солдаты являлись "пушечным мясом", а не воинами-освободителями. Оправданными тогда станут такие тезисы: в 1941 году "армия не воевала", напротив, было "массовое неисполнение приказов, массовое дезертирство (как явное, так и скрытное), массовая сдача в плен" (М. Солонин), "Войну выиграли не уменьем, а завалив противника горами трупов своих солдат" (Б. Соколов). Вывод напрашивается сам собой - зачем надо было защищать свою страну, если ее руководство упорно вело своих солдат на убой? Не лучше было бы, повернуть штыки против собственного режима: "Досадно, что Сталин не проиграл войну Гитлеру, - говорит историк А.Б. Зубов. - Потому что все равно, в конце концов, союзники бы нас освободили, но тогда бы англичане и американцы установили бы у нас демократию".

Но это история профессора Зубова. К сожалению, на ту же мельницу лили воду некоторые наши публицисты и даже архивисты, не понимающие, что их мнение просто в силу должности воспринимается людьми как абсолютная истина... А вот в нашу, отечественную историю, повторюсь, бой 16 ноября 1941 г. 4-й роты политрука Клочкова вошел как подвиг 28 героев Панфиловцев.

Миллионы панфиловцев остановили и разгромили непобедимый вермахт у стен Москвы в 1941-м, миллионы панфиловцев в конце концов взяли Берлин в 1945-м.

Им, 28-ми, поименно каждому, мы все сегодня - обязаны нашей жизнью.
 
Последнее редактирование:

Gunn

Well-known member
Регистрация
20 Мар 2012
Сообщения
8,338
Реакции
4,500
Они про нас! наша Родина досталась нам слишком дорогой ценой, потому и защищаемся до последнего!


Дневники противника о русских




Из дневника солдата группы армий «Центр», 20 августа 1941 года. После такого опыта в немецких войсках быстро вошла в обиход поговорка «Лучше три французских кампании, чем одна русская»: «Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции… Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы и так далее… Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и всё остальное?!»

Эрих Менде, обер-лейтенант 8-й силезской пехотной дивизии, о разговоре, состоявшемся в последние мирные минуты 22 июня 1941 года: «Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон, — не скрывал он пессимизма. — Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии».

Альфред Дюрвангер, лейтенант, командир противотанковой роты 28-й пехотной дивизии, наступавшей из Восточной Пруссии через Сувалки: «Когда мы вступили в первый бой с русскими, они нас явно не ожидали, но и неподготовленными их никак нельзя было назвать. Энтузиазма [у нас] не было и в помине! Скорее всеми овладело чувство грандиозности предстоящей кампании. И тут же возник вопрос: где, у какого населенного пункта эта кампания завершится?»

Артиллерист противотанкового орудия Иоганн Данцер, Брест, 22 июня 1941 года: «В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы»

Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии: «Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись»

Шнайдербауэр, лейтенант, командир взвода 50-мм противотанковых орудий 45-й пехотной дивизии о боях на Южном острове Брестской крепости: «Бой за овладение крепостью ожесточенный — многочисленные потери… Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появлялись новые силы. Они вылезали из подвалов, домов, из канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли»» (из боевых донесений 45-й пехотной дивизии вермахта, которой был поручен захват Брестской крепости; дивизия насчитывала 17 тысяч человек личного состава против захваченного врасплох 8-тысячного гарнизона крепости; только за первые сутки боев в России дивизия потеряла почти столько же солдат и офицеров, сколько за все 6 недель кампании во Франции). «Эти метры превратились для нас в сплошной ожесточенный бой, не стихавший с первого дня. Все кругом уже было разрушено почти до основания, камня на камне не оставалось от зданий… Саперы штурмовой группы забрались на крышу здания как раз напротив нас. У них на длинных шестах были заряды взрывчатки, они совали их в окна верхнего этажа — подавляли пулеметные гнезда врага. Но почти безрезультатно — русские не сдавались. Большинство их засело в крепких подвалах, и огонь нашей артиллерии не причинял им вреда. Смотришь, взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь».

Меллентин Фридрих фон Вильгельм, генерал-майор танковых войск, начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии: «Можно почти с уверенностью сказать, что ни один культурный житель Запада никогда не поймет характера и души русских. Знание русского характера может послужить ключом к пониманию боевых качеств русского солдата, его преимуществ и методов его борьбы на поле боя. Стойкость и душевный склад бойца всегда были первостепенными факторами в войне и нередко по своему значению оказывались важнее, чем численность и вооружение войск… Никогда нельзя заранее сказать, что предпримет русский: как правило, он мечется из одной крайности в другую. Его натура так же необычна и сложна, как и сама эта огромная и непонятная страна… Иногда пехотные батальоны русских приходили в замешательство после первых же выстрелов, а на другой день те же подразделения дрались с фанатичной стойкостью… Русский в целом, безусловно, отличный солдат и при искусном руководстве является опасным противником».

Ганс Беккер, танкист 12-й танковой дивизии: «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».

Из воспоминаний артиллериста противотанкового орудия о первых часах войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»

Гофман фон Вальдау, генерал-майор, начальник штаба командования Люфтваффе, запись в дневнике от 31 июня 1941 года: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям».

Из интервью военному корреспонденту Курицио Малапарте (Зуккерту) офицера танкового подразделения группы армий «Центр»: «Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…»

Эрхард Раус, полковник, командир кампфгруппы «Раус» о танке КВ-1, расстрелявшем и раздавившем колонну грузовиков и танков и артиллерийскую батарею немцев; в общей сложности экипаж танка (4 советских воина) сдерживал продвижение боевой группы «Раус» (примерно полдивизии) двое суток, 24 и 25 июня: «…Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны. После того, как единственный тяжелый танк в течение 2 дней блокировал дорогу, она начала-таки действовать…»

Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Хенфельда: «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата (речь идет о 19-летнем старшем сержанте-артиллеристе Николае Сиротинине). Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»

Из признания батальонному врачу майора Нойхофа, командира 3-го батальона 18-го пехотного полка группы армий «Центр»; успешно прорвавший приграничную оборону батальон, насчитывавший 800 человек, был атакован подразделением из 5 советских бойцов: «Я не ожидал ничего подобного. Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».

Из письма пехотного офицера 7-й танковой дивизии о боях в деревне у реки Лама, середина ноября 1941-го года: «В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов».

Меллентин Фридрих фон Вильгельм, генерал-майор танковых войск, начальник штаба 48-го танкового корпуса, впоследствии начальник штаба 4-й танковой армии, участник Сталинградской и Курской битв: «Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо раньше. Дважды предпринятая атака будет повторена в третий и четвёртый раз, невзирая на понесенные потери, причем и третья, и четвертая атаки будут проведены с прежним упрямством и хладнокровием… Они не отступали, а неудержимо устремлялись вперед. Отражение такого рода атаки зависит не столько от наличия техники, сколько от того, выдержат ли нервы. Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого».

Фриц Зигель, ефрейтор, из письма домой от 6 декабря 1941 года: «Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Хорошо бы, если бы там наверху хотя бы прислушались к нам, иначе всем нам здесь придется подохнуть».

Из дневника немецкого солдата: «1 октября. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу, и война закончена.

3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора.

6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30%.

10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли.

15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек. Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов» (штурмовавший этих героев 2 недели батальон гитлеровцев насчитывал около 800 человек).

Йозеф Геббельс: «Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».

Губерт Коралла, ефрейтор санитарного подразделения 17-й танковой дивизии, о боях вдоль шоссе Минск-Москва: «Они сражались до последнего, даже раненые и те не подпускали нас к себе. Один русский сержант, безоружный, со страшной раной в плече, бросился на наших с саперной лопаткой, но его тут же пристрелили. Безумие, самое настоящее безумие. Они дрались, как звери, и погибали десятками».

Из письма матери солдату вермахта: «Мой дорогой сынок! Может, ты все же отыщешь клочок бумаги, чтобы дать о себе знать. Вчера пришло письмо от Йоза. У него все хорошо. Он пишет: «Раньше мне ужасно хотелось поучаствовать в наступлении на Москву, но теперь я был бы рад выбраться изо всего этого ада».
 
Сверху